Леди Чудо - Лина Мур

– Вон! Я же говорила, что здесь есть карусели, а ты мне не верил, – указывает пальцем Венди на ярмарку.

– Уже, верю, – бурчит мужчина.

– Пошли искать ёлку, – предлагаю я Венди.

– Я её узнаю, точно, узнаю, – заверяет она меня, и, отпуская руку, идёт впереди. Улыбаюсь, наблюдая, как она трогает каждую, спрашивает её, она ли это.

– Какой аромат, не правда ли? – Спрашиваю я лорда Марлоу.

– Да, аромат крайне неприятный, – кривится он.

– Это смола, но вы привыкните, а ещё иголки опадают, но почувствуйте другое, – говорю я, поворачиваясь к нему лицом, иду спиной.

– Праздник, аромат праздника, Артур, он невероятен, – раскидываю руки, кружась вокруг себя, и быстрее иду к Венди, кричащей, что нашла ту самую.

– Она слишком большая, – произносит за нашими спинами Артур.

– Но я хочу именно её! – Упрямо заявляет Венди.

– Она слишком большая, – и её дяде упрямства не занимать.

Поворачиваясь к нему, сложившему по обыкновению руки за спиной, склоняя голову, с надеждой смотрю на него. Вздыхает и отрицательно качает головой. Без слов отрицая мою просьбу.

– Я хочу её! Энджел, скажи ему, скажи, что когда любят, то выполняют все мечты. Ты же сказала, что он любит меня, а он не любит меня. Он не хочет эту ёлку, а я хочу, – хнычет Венди.

– Лорд Марлоу, – тихо произношу я.

– Она огромная, Анжелина. Очень большая и… чёрт, нет, – на тон ниже отвечает он.

– Переступите через себя хотя бы раз. Всего на несколько дней, а потом можете забыть. Сожжёте, выбросите, распилите, да хоть что. Но хотя бы на тройку дней, лорд Марлоу. Уступите, – уже шепчу я.

– Господи, не ной, Венди. Хорошо, только убирать за ней будешь сама, – сдаётся он.

– Ура!

– Спасибо, – одними губами говорю я. – Будьте здесь, я узнаю всё и вернусь.

Нет, я не буду ждать, когда они мне ответят. Пусть учится Артур общаться ребёнком, пришло его время узнать, насколько ему достался чудесный ангел. Быстро скрываясь за ёлками, хихикаю себе под нос, желая взлететь от счастья.

У нас есть ёлка! Праздник всё же будет иметь место в замке. Мои мечты сбываются раз за разом. Настал мой час, судьба распахнула свои объятия, одаривая меня жизненно необходимыми подарками. Это ли не сказка?

Артур

Рождество. Слишком много люди хотят от этого слова. Слишком много надежд возлагают на него. Всё пустое. Жизнь никогда не услышит их мольбы и желания, она будет делать всё наоборот, доказывая вновь и вновь, как глупы они.

Стоя между этими отвратительно пахнущими ёлками, меня передёргивает от этого места. А она… чёрт, она улыбается, радуется, словно что-то невероятное происходит. Смотрю в эти умоляющие аметисты и не могу…

« – Нет, Артур, нет, я сказала. Твой отец слишком любил Рождество, и оно увлекло его больше, чем мы. Где он сейчас? Катается на лыжах с Энтони, а тебя оставил со мной. Я слишком молода, чтобы сидеть дома. Нет, никаких ёлок. Никогда, – крик матери проносится в голове».

– Переступите через себя, хотя бы раз. Всего на несколько дней, а потом можете забыть. Сожжёте, выбросите, распилите, да хоть что. Но хотя бы на тройку дней, лорд Марлоу. Уступите, – и вновь её голос обрывает воспоминания, возвращая меня в шумный городок.

Если бы она знала, что это нарушение всего, построенного мной за эти годы. Она. Анжелина. Энджел. В ней переизбыток радости, это ненормально, но… не должен.

– Господи, не ной, Венди, – ненавижу, когда дети плачут, не люблю я их. – Хорошо, только убирать за ней будешь сама.

А я и пальцем его не трону, это вонючее дерево. Рождество – это тёмное время, для меня тёмное. Ненавистное.

– Ура! – Визжит ребёнок, а я кривлюсь, словно железом по стеклу провели.

– Спасибо, – губы Анжелины двигаются, а глаза, эти ясные голубые глаза загораются и переливаются драгоценными камнями. Не гляди в них, уже посмотрел и чуть не усугубил положение.

Нет! Что она делает?

– Анжелина! – Повышаю я голос, замечая только бордовый шарф, мелькнувший среди ёлок. – Мисс Эллингтон!

Она что, только сделала? Она бросила меня в этом месте с этим ребёнком? Чёртова женщина! Зачем согласился?

– Дядя Артур, пойдём на карусели, – за рукав пальто меня тянет Венди, но вырываю свою руку, пряча их за спиной. Не люблю, когда меня трогают.

– Нет. Будем ждать твою няню, – отрезаю я.

– Но, дядя Артур, пожалуйста. Там есть сладкая вата…

– Лишние проблемы для твоих зубов, – обрываю её, вскипая от праведного гнева.

Господи, да я готов сейчас задушить эту женщину. Задушить и увидеть слёзы, они такие красивые. Извращенец. Но они действительно, как кристаллы на белоснежной коже. Не садист я, но устоять перед её слезами так сложно. Они сказочные. Нет, чёрт, нет я не больной человек, играющий в мир запретной страсти. Мне всего лишь нравятся её слёзы, только её. Они имеют какую-то силу, умеющую останавливать меня. Не надо было с ней, вообще, говорить… держаться, как обычно, подальше от прислуги. Красивый Энтони. Конечно, что ещё могла она сказать, взглянув на брата, и заставить меня ответить ей…

– Дядя Артур, – снова тянет меня за рукав пальто Венди.

– Что, дядя Артур? Ты хотела ёлку, мы здесь. Что ещё ты хочешь? – Раздражённо срываюсь на ней.

– Сказать спасибо, – в глазах, таких похожих на Энтони, собираются слёзы. Молодец, Артур, довёл до слёз ещё одну женщину. Но именно от этой ничего не происходит, одно раздражение.

– Не за что. Холодно очень, – пытаюсь найти правдоподобное объяснение, и Венди кивает.

– Энджел мне нравится, дядя Артур. Давай, её оставим?

– Оставим? Она не вещь, чтобы её оставлять.

Да, я бы не против оставить…

Хватит уже, да, она миленькая, но надо забыть. Я мужчина, обычный мужчина, не ограничивающий себя до последнего времени в плотских наслаждениях. Надо сказать, чтобы выдали ей другую форму или пусть ходит так, как обычно. А то балахоны скрывают такую талию… так, прекращай, ты с ребёнком, который скоро станет твоим. И в Анжелине нет ни капли сексуальности, как в Хелен. Она скорее похожа на большого ребёнка. А вот Хелен красива, элегантна и имеет любимую мной холодную сексуальность.

Вздыхаю, опуская взгляд на Венди, увлечённо рассматривающую каких-то гномов внизу. И как мне её полюбить? Я не хочу даже своих детей, а здесь чужой. Брата. Ненужная никому из нас. Средство в достижении целей. Мир не такой прекрасный, каким видит его она. Анжелина. Наивная. Двадцать пять, так почему столько глупостей в её голове? Жила в Нью-Йорке – городе пороков, она из стали?